Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

[Goblin]

Нуждая се от малко помощ от феновете (като мен) на Илф и Петров:

Старото ми издание на "Дванадесетте стола" остана в България по сандъците. В електронен вид, в гугъл и навсякъде другаде намирам единствено изданието след 1989та, което е с различен превод.

Не знам колко точно издания има книгата, но с умиление си спомням моето (Дванадесетте стола и Златния телец в едно издание, твърда корица, тъмночервена, май беше без илюстрации но може и да греша, като нищо може да е било от 50те години).

Момента когато Отец Фьодор бие глава уземи пред инженер Брунс и жена му, молейки го да му продаде холната гарнитура:

- Отделно че гальовното "Мусик" от старото издание в новия превод е "Муци", силно ме тормози факта че култовото "...Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя супруги!..." от оригинала, което в старото издание беше сладурски преведено "Не користи ради" (на побългарен руски в текста, не "корысти" а "користи", в новото издание е преведено "...Не от корист, а за да изпълня волята..."

Давам си сметка че старият превод е далеч по-неточен от новия, но някак си имаше свой собствен живот.

Някой има ли старото издание ? Какъв беше точния боен вик на отец Фьодор ? Запомнил съм го като "...Не користи ради, а во име любящего женщинь...", което предполагам е абсолютно грешно на руски, но си беше записано май баш така в старото издание. Някой може ли да ми опресни паметта ?

Благодаря предварително

[Sibirski]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

— Не корысти ради,— пропел отец Федор,— а токмо во исполнение воли больной жены...

[Sibirski]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

И цялата глава:

Инженер Брунс сидел на каменной веранде дачи на Зеленом Мысу под большой пальмой, накрахмаленные листья которой бросали острые и узкие тени на бритый затылок инженера, на белую его рубашку и на гамбсовский стул из гарнитура генеральши Поповой, на котором томился инженер, дожидаясь обеда.
Брунс вытянул толстые, наливные губы трубочкой и голосом шаловливого карапуза протянул:
— Му-у-усик! Дача молчала.
Тропическая флора ластилась к инженеру. Кактусы протягивали к нему свои ежовые рукавицы. Драцены гремели листьями. Бананы и саговые пальмы отгоняли мух с лысины инженера. Розы, обвивающие веранду, падали к его сандалиям.
Но все было тщетно. Брунс хотел обедать. Он раздраженно смотрел на перламутровую бухту, на далекий мысик Батума и певуче призывал:
— Му-у-у-усик! Му-у-у-усик!
Во влажном субтропическом воздухе звук быстро замирал. Ответа не было. Брунс представил себе большого коричневого гуся с шипящей жирной кожей и, не в силах сдержать себя, завопил:
— Мусик!!! Готов гусик?!
— Андрей Михайлович! — закричал женский голос из комнаты. — Не морочь мне голову!
Инженер, свернувший уже привычные губы в трубочку, немедленно ответил:
— Мусик! Ты не жалеешь своего маленького мужика!
— Пошел вон, обжора! — ответили из комнаты. Но инженер не покорился. Он собрался было продолжать вызовы гусика, которые он безуспешно вел уже два часа, но неожиданный шорох заставил его обернуться.
Из черно-зеленых бамбуковых зарослей вышел человек в рваной синей косоворотке, опоясанной потертым витым шнурком е густыми кистями, и в затертых полосатых брюках. На добром лице незнакомца топорщилась лохматая бородка. В руках он держал пиджак. Человек приблизился и спросил приятным голосом:
— Где здесь находится инженер Брунс?
— Я инженер Брунс,— сказал заклинатель гусика неожиданным басом. — Чем могу?
Человек молча повалился на колени. Это был отец Федор.
— Вы с ума сошли! — воскликнул инженер, вскакивая. — Встаньте, пожалуйста!
— Не встану,— ответил отец Федор, водя головой за инженером и глядя на него ясными глазами.
— Встаньте!
— Не встану!
И отец Федор осторожно, чтобы не было больно, стал постукивать головой о гравий.
— Мусик! Иди сюда! — закричал испуганный инженер. — Смотри, что делается. Встаньте, я вас прошу. Ну, умоляю вас!
— Не встану,— повторил отец Федор. На веранду выбежала Мусик, тонко разбиравшаяся в интонациях мужа.
Завидев даму, отец Федор, не поднимаясь с колен, проворно переполз поближе к ней, поклонился в ноги и зачастил:
— На вас, матушка, на вас, голубушка, на вас уповаю.
Тогда инженер Брунс покраснел, схватил просителя под мышки и, натужась, поднял его, чтобы поставить на ноги, но отец Федор схитрил и поджал ноги. Возмущенный Брунс потащил странного гостя в угол и насильно посадил его в полукресло (гамбсовское, отнюдь не из воробьяниновского особняка, но из гостиной генеральши Поповой).
— Не смею,— забормотал отец Федор, кладя на колени попахивающий керосином пиджак булочника,— не осмеливаюсь сидеть в присутствии высокопоставленных особ.
И отец Федор сделал попытку снова пасть на колени.
Инженер с печальным криком придержал отца Федора за плечи. — Мусик,— сказал он, тяжело дыша,— поговори с этим гражданином. Тут какое-то недоразумение. Мусик сразу взяла деловой тон.
— В моем доме,— сказала она грозно,— пожалуйста, не становитесь ни на какие колени!
— Голубушка! — умилился отец Федор. — Матушка!
— Никакая я вам не матушка. Что вам угодно? Поп залопотал что-то непонятное, но, видно, умилительное.. Только после долгих расспросов удалось понять, что он как особой милости просит продать ему гарнитур из двенадцати стульев, на одном из которых он в настоящий момент сидит.
Инженер от удивления выпустил из рук плечи отца Федора, который немедленно бухнулся на колени и стал по-черепашьи гоняться за инженером.
— Почему,— кричал инженер, увертываясь от длинных рук отца Федора,— почему я должен продать свои стулья? Сколько вы ни бухайтесь на колени, я ничего не могу понять!
— Да ведь это мои стулья,— простонал отец Федор.
— То есть как это ваши? Откуда ваши? С ума вы спятили? Мусик, теперь для меня все ясно! Это явный псих!
— Мои,— униженно твердил отец Федор.
— Что ж, по-вашему, я у вас их украл? — вскипел инженер. — Украл? Слышишь, Мусик! Это какой-то шантаж!
— Ни боже мой,— шепнул отец Федор.
— Если я их у вас украл, то требуйте судом и не устраивайте в моем доме пандемониума! Слышишь, Мусик! До чего доходит нахальство. Пообедать не дадут по-человечески!
Нет, отец Федор не хотел требовать «свои» стулья судом. Отнюдь. Он знал, что инженер Брунс не крал у него стульев. О нет! У него и в мыслях этого не было. Но эти стулья все-таки до революции принадлежали ему, отцу Федору, и они бесконечно дороги его жене, умирающей сейчас в Воронеже. Исполняя ее волю, а никак не по собственной дерзости он позволил себе узнать местонахождение стульев и явиться к гражданину Брунсу. Отец Федор не просит подаяния. О нет! Он достаточно обеспечен (небольшой свечной заводик в Самаре), чтобы усладить последние минуты жены покупкой старых стульев. Он готов не поскупиться и уплатить за весь гарнитур рублей двадцать.
— Что? — крикнул инженер багровея. — Двадцать рублей? За прекрасный гостиный гарнитур? Мусик! Ты слышишь? Это все-таки псих! Ей-богу, псих!
— Я не псих, А единственно выполняя волю пославшей мя жены…
— О ч-черт,— сказал инженер,— опять ползать начал! Мусик! Он опять ползает!
— Назначьте же цену,— стенал отец Федор, осмотрительно биясь головой о ствол араукарии.
— Не портите дерева, чудак вы человек! Мусик, он, кажется, не псих. Просто, как видно, расстроен человек болезнью жены. Продать ему разве стулья, а? Отвяжется, а? А то он лоб разобьет!
— А мы на чем сидеть будем? — спросила Мусик.:
— Купим другие.
— Это за двадцать-то рублей?
— За двадцать я, положим, не продам. Положим, не продам я и за двести… А за двести пятьдесят продам.
Ответом послужил страшный удар головой о драцену.
— Ну, Мусик, это мне уже надоело. Инженер решительно подошел к отцу Федору и стал диктовать ультиматум:
— Во-первых, отойдите от пальмы не менее чем на три шага; во-вторых, немедленно встаньте. В-третьих, мебель я продам за двести пятьдесят рублей, не меньше.
— Не корысти ради,— пропел отец Федор,— а токмо во исполнение воли больной жены,

— Ну, милый, моя жена тоже больна. Правда, Мусик, у тебя легкие не в порядке? Но я не требую на этом основании, чтобы вы… ну… продали мне, положим, ваш пиджак за тридцать копеек.
— Возьмите даром! — воскликнул отец Федор. Инженер раздраженно махнул рукой и холодно сказал:
— Вы ваши шутки бросьте. Ни в какие рассуждения я больше не пускаюсь. Стулья оценены мною в двести пятьдесят рублей, и я не уступлю ни копейки.
— Пятьдесят,— предложил отец Федор.
— Мусик! — сказал инженер. — Позови Багратиона. Пусть проводит гражданина!
— Не корысти ради…
— Багратион!
Отец Федор в страхе бежал, а инженер пошел в столовую и сел за гусика. Любимая птица произвела на Брунса благотворное действие. Он начал успокаиваться,
В тот момент, когда инженер, обмотав косточку папиросной бумагой, поднес гусиную ножку к розовому рту, в окне появилось умоляющее лицо отца Федора.
— Не корысти ради,— сказал мягкий голос. — Пятьдесят пять рублей.
Инженер, не оглядываясь, зарычал. Отец Федор исчез.
Весь день потом фигура отца Федора мелькала во всех концах дачи. То выбегала она из тени криптомерий, то возникала она в мандариновой роще, то перелетала через черный двор и, трепеща, уносилась к Ботаническому саду.
Инженер весь день призывал Мусика, жаловался на психа и па головную боль, В наступившей тьме время от времени раздавался голос отца Федора.
— Сто тридцать восемь! — кричал он откуда-то с неба.
А через минуту голос его приходил со стороны дачи Думбасова.
— Сто сорок один,— предлагал отец Федор,— не корысти ради, господин Брунс, а токмо…
Наконец, инженер не выдержал, вышел на середину веранды и, вглядываясь в темноту, начал размеренно кричать:
— Черт с вами! Двести рублей! Только отвяжитесь.
Послышались шорох потревоженных бамбуков, тихий стон и ударяющиеся шаги. Потом все смолкло. В заливе барахтались звезды. Светляки догоняли отца Федора, кружились вокруг головы, обливая лицо его зеленоватым медицинским светом.
— Ну и гусики теперь пошли,— пробормотал инженер, входя в комнаты.
Между тем отец Федор летел в последнем автобусе вдоль морского берега к Батуму. Под самым боком, со звуком перелистываемой книги, набегал легкий прибой, ветер ударял по лицу, и автомобильной сирене отвечало мяуканье шакалов.
В этот же вечер отец Федор отправил в город N жене своей Катерине Александровне такую телеграмму:

ТОВАР НАШЕЛ ВЫШЛИ ДВЕСТИ ТРИДЦАТЬ
ТЕЛЕГРАФОМ ПРОДАЙ ЧТО ХОЧЕШЬ ФЕДЯ

Два дня он восторженно слонялся у брунсовой дачи, издали раскланивался с Мусиком и даже время от времени оглашал тропические дали криками:
— Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя супруги!
На третий день деньги были получены с отчаянной телеграммой:

ПРОДАЛА ВСЕ ОСТАЛАСЬ БЕЗ ОДНОЙ
КОПЕЙКИ ЦЕЛУЮ И ЖДУ ЕВСТИГНЕЕВ ВСЕ
ОБЕДАЕТ КАТЯ

Отец Федор пересчитал деньги, истово перекрестился, нанял фургон и поехал на Зеленый Мыс.
Погода была сумрачная. С турецкой границы ветер нагонял тучи. Чорох курился. Голубая прослойка в небе все уменьшалась. Шторм доходил до шести баллов. Было запрещено купаться и выходить в море на лодках. Гул и гром стояли над Батумом. Шторм тряс берега.
Достигши дачи инженера Брунса, отец Федор велел вознице-аджарцу в башлыке подождать и отправился за мебелью.
— Принес деньги я,— сказал отец Федор,— уступили бы малость.
— Мусик,— застонал инженер,— я не могу больше!
— Да нет, я деньги принес,— заторопился отец Федор,— двести рублей, как вы говорили.
— Мусик! Возьми у него деньги! Дай ему стулья. И пусть сделает все это поскорее. У меня мигрень.
Цель всей жизни была достигнута. Свечной заводик в Самаре сам лез в руки. Брильянты сыпались в карманы, как семечки.
Двенадцать стульев один за другим были погружены в фургон. Они очень походили на воробьяниновские, с тою только разницей, что обивка их была не ситцевая, в цветочках, а репсовая, синяя в розовую полосочку.
Нетерпение охватывало отца Федора. Под полою у него за витой шнурок был заткнут топорик. Отец Федор сел рядом с кучером и, поминутно оглядываясь на стулья, выехал к Батуму. Бодрые кони свезли отца Федора и его сокровища вниз, на шоссейную дорогу, мимо ресторанчика «Финал», по бамбуковым столам и беседкам которого гулял ветер, мимо туннеля, проглатывавшего последние цистерны нефтяного маршрута, мимо фотографа, лишенного в этот хмурый денек обычной своей клиентуры, мимо вывески «Батумский ботанический сад» и повлекли не слишком быстро над самой линией прибоя. В том месте, где дорога соприкасалась с массивами, отца Федора обдавало солеными брызгами. Отбитые массивами от берега, волны оборачивались гейзерами, поднимались к небу и медленно опадали.
Толчки и взрывы прибоя накаляли смятенный дух отца Федора. Лошади, борясь с ветром, медленно приближались к Махинджаури. Куда хватал глаз, свистали и пучились мутные зеленые воды. До самого Батума трепалась белая пена прибоя, словно подол нижней юбки, выбившейся из-под платья неряшливой дамочки.
— Стой! — закричал вдруг отец Федор вознице.Стой, мусульманин!
И он, дрожа и спотыкаясь, стал выгружать стулья на пустынный берег. Равнодушный аджарец получил свою пятерку, хлестнул по лошадям и уехал. А отец Федор, убедившись, что вокруг никого нет, стащил стулья с обрыва на небольшой, сухой еще кусок пляжа и вынул топорик.
Минуту он находился в сомнении, не знал, с какого стула начать. Потом, словно лунатик, подошел к третьему стулу и зверски ударил топориком по спинке. Стул опрокинулся, не повредившись.
— Ага! — крикнул отец Федор. — Я т-тебе покажу!
И он бросился на стул, как на живую тварь. Вмиг стул был изрублен в капусту. Отец Федор не слышал ударов топора о дерево, о репс и о пружины. В могучем реве шторма глохли, как в войлоке, все посторонние звуки.
— Ага! Ага! Aгa! — приговаривал отец Федор, рубя сплеча. Стулья выходили из строя один за другим. Ярость отца Федора все увеличивалась. Увеличивался и шторм. Иные волны добирались до самых ног отца Федора.
От Батума до Синопа стоял великий шум. Море бесилось и срывало свое бешенство на каждом суденышке. Пароход «Ленин», чадя двумя своими трубами и тяжело оседая на корму, подходил к Новороссийску. Шторм вертелся в Черном море, выбрасывая тысячетонные валы на берега Трапезунда, Ялты, Одессы и Констанцы. За тишиной Босфора и Дарданелл гремело Средиземное море. За Гибралтарским проливом бился о Европу Атлантический океан. Сердитая вода опоясывала земной шар.
А на батумском берегу стоял отец Федор и, обливаясь потом, разрубал последний стул. Через минуту все было кончено. Отчаяние охватило отца Федора. Бросив остолбенелый взгляд на навороченную им гору ножек, спинок и пружин, он отступил. Вода схватила его за ноги. Он рванулся вперед и, вымокший бросился на шоссе. Большая волна грянулась о то место, где только что стоял отец Федор, и, катясь назад, увлекла с собой весь искалеченный гарнитур генеральши Поповой. Отец Федор уже не видел этого. Он брел по шоссе, согнувшись и прижимая к груди мокрый кулак.
Он вошел в Батум, сослепу ничего не видя вокруг. Положение его было самое ужасное. За пять тысяч километров от дома, с двадцатью рублями в кармане, доехать в родной город было положительно невозможно.
Отец Федор миновал турецкий базар, на котором ему идеальным шепотом советовали купить пудру Кота, шелковые чулки и необандероленный сухумский табак, потащился к вокзалу и затерялся в толпе носильщиков.


Ну и:

[Nik Nikolov]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

Аз имам старите издания, обаче ми е трудно да ги открия, защото семейните книги не се съхраняват вече в библиотека а са натрупани.
Моят спомен е че превода на български използваше " староцърковен език ". Затова репликата звучеше така:
" Не користи ради, а во имя пославшей мя жени ! "

Все пак мога да направя и справка, но здравата ще прашасам, а много кихам от алергия към прах.

[Goblin]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

... ... ...

Благодаря

Въпросът ми беше за ранното българско издание. Чарът му беше в това че там тези изрази бяха преведени един вид на "псевдо руски", все едно преводачът нарочно беше целил да имат "църковно" звучене. Поне така изглеждаше отстрани. Интересува ме точната формулировка в този точно превод.

...
Моят спомен е че превода на български използваше " староцърковен език ". Затова репликата звучеше така:
" Не користи ради, а во имя пославшей мя жени ! "

Писали сме едновременно. Именно ! "Староцърковен". Значи си е било съвсем преведено на български един вид, просто на правилния български

Аз съм го запомнил като теб, но "во имя любящего". Не се рови в прахта, просто ако някой ден ти падне в ръцете го провери.

Просто за мен тази книга е толкова култова във вида в който я помня, че следващите издания направо ми бяха проблем за четене. Пък голяма работа че са добавили пасажа в Златния Телец за журналиста във влака дето бил пет пъти разстрелван и оставен за мъртъв, който беше изрязан в старата версия.

[Nik Nikolov]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

Като компенсация мога да ти дам един хубав линк: http://zamunda.net/details.php?id=70404&hit=1
Ако искаш мога да ги дръпна и да ги сложа за два дни на нашето FTP, ако можеш си ги дръпни ти.
Всъщност ако не виждаш, това са 4 серии "12 те стола" с Миронов. Класика.

[Goblin]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

Мерси, ще ги пробвам първо от тубата Там често се намират пълни версии.

[turtey]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

Това за което се прави алюзия е от Първо съборно послание на св. ап. Петър
5:1-2
1. Ония, които са между вас презвитери, моля аз, съпрезвитер техен и свидетел на Христовите страдания и съучастник в славата, която има да се открие:
2. пасете Божието стадо, което имате, като го надзиравате не принудено, а доброволно (и богоугодно), не заради гнусна корист, но от усърдие,

Бърза справка в библията на църковнославянски показва, че „гнусна корист“ е дадено като „ниже неправедынми прибытки“

И става интересно кой какво е подменял по текстовете

[guncho55]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

Гоблине, оказва се, че имам два екземпляра от втория том на Илф и Петров - "Златният телец, разкази и фейлетони", "Народна култура", София, 1986 г. Мога да ти пратя единия (приятелски, не рушвет към модератора) Преводът е от колектив. Преди много години (когато в СУ се изучаваше руски) реших да прецакам асистентката и да превеждам задължителните 40 страници. Избрах 12-те стола, защото имах руската и българската книга. Пълен провал беше!Првеждах думичка по думичка, и не се получаваше изречение. Дай адрес на лични, ако...

[бай_Иван]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

В момента чета /за много, много пореден път/ великото произведение. Изданието, което имам, е от 1968 г., на изд. "Народна култура". Превода на "Дванадесетте стола" е на Димитър Загоров, а на "Златният телец" - на Пелин Велков. Преписвам от стр. 308:
- Не съм ненормален. А единственно выполняя волю пославшей мя жены ...
И малко по-надолу:
- "Не користи ради - проплака отец Фьодор, - а токмо во исполнении болящей жены"

Пасажа от "Златният телец" си го има и в това издание:
"Колко би се учудил дипломатът с тенисната талия, ако научеше, че дребният вежлив стихотворец Гаргантюа осем пъти е бил пленяван от разните хайдамашки атамани и един път дори е бил разстрелян от махновци ..."

Да добавя от мен - в "Златният телец" Остап Бендер открива кантора за доставка на рога и копита, и след като Шура Балаганов купува пишеща машина, описанието в това издание е следното:
"Купи машина с турски акцент"
Имаше едно издание от късния живковски период, в което съм виждал с очите си следното:
"Купи машина с османски акцент"

ужасТ

[Веселин Русев - Vesur]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

Старо, старо, колко да е старо?




С меки корици, илюстрирана чудесно от Жендов.

Апропо, любимата ми глава трета от Златния телец

[maystor]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

Има нещо гнило в ябълката, ама Търтея не го вижда, странно !?
Как така изведнъж русофилска тема, в тоя форум !?
Невероятно !!!

ПП. Сигурен съм , че в момента Ник киха и кашля, ровейки из големия куп, но няма да го хване сън дорде не намери книгата.

[Goblin]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

Гоблине, оказва се, че имам два екземпляра от втория том на Илф и Петров - "Златният телец, разкази и фейлетони", "Народна култура", София, 1986 г. Мога да ти пратя единия (приятелски, не рушвет към модератора) Преводът е от колектив. Преди много години (когато в СУ се изучаваше руски) реших да прецакам асистентката и да превеждам задължителните 40 страници. Избрах 12-те стола, защото имах руската и българската книга. Пълен провал беше!Прeвеждах думичка по думичка, и не се получаваше изречение. Дай адрес на лични, ако...

Благодаря за предложението, някой ден като се прибера, ако не си ми взел още паспорта, ще мина да го взема лично В настоящия момент стигне ли до мен няма да мога да я опазя. Децата са като изтребители, а личното ми пространство в къщи отдавна е само спомен жарък.

В момента чета /за много, много пореден път/ великото произведение. Изданието, което имам, е от 1968 г., на изд. "Народна култура". Превода на "Дванадесетте стола" е на Димитър Загоров, а на "Златният телец" - на Пелин Велков. Преписвам от стр. 308:
- Не съм ненормален. А единственно выполняя волю пославшей мя жены ...
И малко по-надолу:
- "Не користи ради - проплака отец Фьодор, - а токмо во исполнении болящей жены"

Това ми се вижда като трети вариант който не помня да съм срещал. Благодаря

Пасажа от "Златният телец" си го има и в това издание:
"Колко би се учудил дипломатът с тенисната талия, ако научеше, че дребният вежлив стихотворец Гаргантюа осем пъти е бил пленяван от разните хайдамашки атамани и един път дори е бил разстрелян от махновци ..."

Ето това нещо в моя вариант със сигурност го нямаше, и като го четох наскоро в електронен формат помислих че е от новия превод. Също в моето нямаше детайлите за Паламидов че бил председател на военен трибунал, и другото за Лавуазян преоблечен като жена на събранието на баптистките.

След 1989та отнякъде ми попадна печатно издание в "подобрен, нецензуриран вариант", което ми се видя отвратително като превод. Мислех че тази добавка е дошла тогава, не знаех че я е имало в по-старите издания.

Ще вземе да се окаже че моето издание е било някакво изключение пак, а не обратното

Да добавя от мен - в "Златният телец" Остап Бендер открива кантора за доставка на рога и копита, и след като Шура Балаганов купува пишеща машина, описанието в това издание е следното:
"Купи машина с турски акцент"
Имаше едно издание от късния живковски период, в което съм виждал с очите си следното:
"Купи машина с османски акцент"

ужасТ

Аз съм запомнил "с турски", но наистина може да греша.

[Nik Nikolov]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

Разбира се, че е с турски. С това Е оборотное, как да инак ?
Османски - дрън, дрън. Нали и без това става дума за Бендер бей .

[prascho]

От: Проверка на цитат от старо издание на "Дванадесетте стола"

Малко отфтопик: Имам 3 различни издания на "Дванадесетте стола" и още 3 различни на "Златния телец", според мен на български са най-добри тези от 1999-г на издателство "Дамян Яков"

http://www.damyanyakov.com/en/knigi?...category_id=31

http://www.damyanyakov.com/en/knigi?...category_id=31

При "Столовете" са се постарали да "съберат" цялата книга без цензурата, което води до увеличаване на обема ѝ с над 1/3. Нарочно сравнявах с другите издания - има уникални неща, без които книгата е направо осакатена.

При "Телеца" работата е още по интересна - има добавени над 15 страници с бележки и обяснения, които дават изключително пълна представа за нещата, които са пародирали авторите от онова време и помагат да се потопиш изцяло в атмосферата на края на двадесетте и началото на тридесетте години в Съветска Русия.

Естествено най-пълно е удоволствието в оригиналите